Заболеть раком боится каждый человек. Но если болезнь проникает в организм, большинство пациентов крепко верит в медицину. О том, что нового в лечении опасного заболевания, и о специфике химиотерапии мы беседуем с заведующей отделением противоопухолевой лекарственной терапии Томского онкологического диспансера Людмилой Дунаевой. 

Прорыв и индивидуальный подход

– Людмила Евгеньевна,  с недавних пор фраза «онкологический диагноз – не приговор» стала устойчивым трендом. В ней синтезированы надежда пациента на исцеление и общие знания о масштабном движении медицины вперед.  Чаяния людей, на которых катится рок рака, абсолютно понятны. А насколько употребим этот тезис в среде специалистов? 

– В лекарственном лечении онкопациентов за последние пятнадцать лет действительно совершен колоссальный прорыв. На основании клинических исследований в практику внедряется большое количество  противоопухолевых препаратов, их комбинаций, ежегодно появляются  новые регистрационные показания для уже известных лекарств.  Однако говорить об окончательной победе над злокачественными новообразованиями прежде­временно. Онкологи пользуются понятием  пятилетней выживаемости без рецидива даже при начальных стадиях заболевания.  К сожалению, в части случаев пока нет возможности достичь полного регресса опухоли, однако можно стабилизировать ее рост. В частности, некоторые гистологические формы и молекулярно-генетические особенности рака легкого позволяют лечить пациентов десятки лет, тогда как раньше при четвертой стадии этой болезни общая продолжительность жизни составляла не более 8-12 месяцев. Теперь под наблюдением онкологов немало пациентов, которые, принимая таргетные препараты, дождались следующего поколения новых эффективных лекарств.  Большие успехи достигнуты и в онкомаммологии.  Еще сравнительно недавно при определенном морфологическом типе опухоли болезнь, действительно, считалась приговором. Сейчас эти пациентки наиболее успешно отвечают на химиотерапию.  Даже метастатические опухоли (подчеркиваю, не все виды) нередко превращаются в хроническое заболевание, как, например, бронхиальная астма или сахарный диабет, при которых пациенты также постоянно находятся на базисной терапии.

– Это все очень вдохновляет пациентов, но некоторые недоумевают, почему соседу по больничной палате назначили один препарат, а мне другой.

– Опухоли, как и люди, очень разные.  В нашем отделении получают  лечение пациенты со всеми злокачественными образованиями, кроме гематологических  заболеваний. У каждой опухоли свои биологические факторы, на которые можно воздействовать. Схема подбирается индивидуально на основании локализации опухоли, стадии процесса,  состояния пациента, результатов гистологического, иммуногистохимического, молекулярно-генетического исследования в клинико-диагностической лаборатории Томского онкодиспансера. При необходимости материал отправляется в Санкт-Петербург в лабораторию НМИЦ им. Н.Н. Петрова.  Лечение проводится согласно клиническим рекомендациям Минздрава по схемам и препаратам, которые зарегистрированы на территории России.  Механизм воздействия лекарств на опухоль также разнится.  Для лечения больных раком используются химиотерапия, в том числе проведение многочасовых инфузий цитостатиков, таргетная терапия, иммунотерапия и гормонотерапия. В большинстве случаев применяются комбинированные и комплексные виды лечения, например, операция, лучевая и химиотерапия. Определенным образом комбинируются и лекарственные препараты из разных групп – цитостатики и иммуноонкологические лекарства, таргетные препараты и гормонотерапия.  Как именно будет лечиться пациент, решается коллегиально на консилиуме, в состав которого входят доктора разных специальностей. При этом не побоюсь утверждать, что в половине случаев именно врач-химиотерапевт выступает в качестве «дирижера», определяя,  в какой последовательности будет проходить лечение конкретного пациента. 

Такое ценное партнерство

– А как приходят в эту ответственную, но достаточно редкую специализацию?

– В отделении шесть докторов, и у каждого специалиста свой путь.  Наш корифей, создатель и идейный вдохновитель коллектива  д.м.н. Василий Михайлович Рыжаков пришел в онкодиспансер из НИИ онкологии в 2003 году. Я заведую отделением  два года, а работаю в коллективе с 2004 года и по первой своей специальности врач-терапевт.  Мы начинали вместе с  Натальей Владимировной Асаевой, ныне заведующей дневным стационаром онкодиспансера. После прохождения ординатуры по терапии я работала в отделении гастроэнтерологии ТОКБ, там же защитила кандидатскую диссертацию. К.м.н. Надежда Ревгатовна Шакурова и Юлия Александровна Чернова также пришли в онкологию из общей терапии. Опыт и знания этих сотрудников трудно переоценить!  Врач высшей категории Инна Алексеевна Астраханцева по первой специальности гинеколог и сейчас является ведущим специалистом в отделении по химиотерапевтическому лечению опухолей женской половой сферы. У нас работают два молодых доктора: Евгения Михайловна Родионова и Юлия Валерьевна Мельниченко.

Безусловно, на докторах и наших замечательных медсестрах, которыми руководит старшая медсестра Мария Александровна Дудина, лежит большая нагрузка. Отделение рассчитано на 48 коек, но ежедневно госпитализируется 25-30 человек. В основном режимы лечения длятся не более трех суток, после чего пациент уходит домой. Интервал  между введением препаратов – от раза в неделю до 42 дней. Еще пять лет назад проводилось до 2,5 тысячи химиотерапий в год. Сейчас эта цифра увеличилась  до пяти тысяч. Сложность профессии в том, что мы должны ориентироваться в любом участке организма человека, знать и применять великое множество лекарственных препаратов и различных схем. В последние годы у нас стало традицией два раза в месяц собираться в ординаторской и проводить совместные круглые столы, для чего каждый доктор готовит доклад. Все наши специалисты – прекрасные спикеры,  выступают на региональных, областных  и российских конференциях.

– Пациенты  говорят вам лично и пишут  много добрых слов врачам в адрес акции «Спасибо доктору». А каково самим докторам вести непростые беседы с больными и их родственниками, ведь химиотерапия считается тяжелым этапом лечения?

– Человеческий организм индивидуален, и все переносят назначенные процедуры по-разному.   Главная сложность заключается в неизбирательном действии препаратов на опухолевые клетки. При лечении помимо них страдают также все быстро делящиеся клетки: костного мозга, волосяных фолликулов,  желудочно-кишечного тракта. Отсюда возникают побочные эффекты, многие из которых перенести физически тяжело.  Настрой на лечение со стороны пациента очень важен. Это не расхожая фраза. Отсутствие веры в проводимое лечение, опущенные руки и нежелание бороться вгоняют организм в дополнительную иммуносупрессию. Рак – многофакторное заболевание, стрессовые ситуации в какой-то степени провоцируют развитие иммунодефицита,  при котором начинает активизироваться самое плохое. 

Гиппократ говорил: «Для больного врач должен быть отцом, для выздоравливающего – хранителем, для здорового – другом». Сегодня  первый постулат изменился. И я считаю, правильно. У доктора с пациентом нашего профиля, который длительно проходит лекарственную терапию, должны сложиться партнерские отношения. Мы стараемся использовать понятные слова, объясняем, что ждет человека, на какие моменты следует обратить внимание, почему важно соблюдать рекомендации. А главное, чего мы добиваемся. 

К сожалению, иногда мы заведомо понимаем, что введение токсичных веществ только ухудшит состояние больного. Наша задача соблюсти  ту тонкую грань, при которой для достижения контроля над заболеванием  необходимо сохранить и качество жизни пациента.  Иной раз приходится говорить самые неприятные вещи.  Конечно, здесь пока еще много боли и печали. Но уже достаточно побед в сражении с этим заболеванием, что с огромной мощью энергетически укрепляет врачей, профилактирует синдром выгорания и стимулирует к дальнейшему профессиональному развитию.